ЛЮДМИЛА КАЗАРЯН: Надежда Катаева-Валк. Мой круг земной. Тарту, 2022

В книгу тартуской писательницы Надежды Катаевой-Валк вошли стихотворения разных лет, с 1970-х до 2022 года, тщательно и любовно собранные автором, а также их переводы на несколько европейских языков: эстонский, итальянский, финский, французский, литовский.
Читателям в Эстонии знакома автобиографическая проза Надежды Катаевой-Валк «Там, где я родилась» – эта книга может послужить своеобразным комментарием к поэтическим текстам, вошедшим в несколько разделов «Круга земного». Перу Надежды принадлежит и книга «Иван Соколов, тартуский художник» – биография интересного художника начала-середины ХХ века ….
Если говорить о лейтмотиве творчества Надежды — то это сохранение доброй памяти: о родных местах и людях, уже ушедших, о тартуском художнике Иване Соколове, о рано умершей сестре Оленьке, о маминых руках… Это делает стихи Надежды и очень интимными — и близкими каждому. «Воспоминаний грустный слоник» соотнесён не столько с любовью-слонёнком Гумилёва, сколько с мраморным слоником на буфете (у него действительно печально опущен хобот). Важное место в текстах Надежды Катаевой-Валк занимают топонимы, названия знакомых лирической героине мест, согретые её памятью о жизни, в этих местах протекавшей. Когда в стихах Надежды появляются реалии (вещи), они также связаны именно с памятью, мамино зеркало словно хранит в себе детство со всем его теплом.

Андрей Тавров, поэт: «Меня всегда интересовала больше внутренняя жизнь стихотворения, чем внешняя, эффектная, прирастаемая, умножаемая, изменяемая в новое время каждые несколько десятков лет. Интересовали подступы к заливу, в котором вода общая с океаном, а рисунок берега свой. Внутренная суть стихотворения – то, что обладает целебными свойствами, поэтической терапией: Болящий дух врачует песнопенье, по выражению Баратынского. Внешняя жизнь, платье – интересна, но подлежит логическим операциям, тогда как внутренняя – это ты, лучший и мечтаемый, и есть. Лучший и вечный, лучший и неразделимый с сердцем мира, из которого идёт, по словам Ницше, музыка жизни. Прочитать такое стихотворение – это встретиться с собой и с Отчизной.”

Мне кажется, к стихам Надежды Катаевой-Валк применимы слова Андрея Таврова. В них нет формальных изысков (хотя под влиянием ряда современных авторов Надежда в последние несколько лет обращается и к верлибру). При этом тексты обращены к человеческим высотам и глубинам. Господствующая в них интонация — доверительная, как у доброго собеседника. Стихотворение Надежды «Баня на хуторе Лужок» высоко оценила к.ф.н. Анна Герасимова (более известная как Умка):
Взлетали веники не раз,
В предбаннике ядрёный квас
нас истомился ожидая,
зной пропитал наши тела,
повыгнал пот, рзгладил лица,
на пруд бежать, кваску напившись,
минута сладкая пришла.

……….
Припомним баньку под горой
и пруд в тумане, где гурьбой
купались дети, женщины и звёзды.

Такой переход от бытового к возвышенному, от телесной радости к звёздному небу, которое не над головой, а рядом, вместе с тобой, в хуторском пруду — руку протяни! — для Надежды Катаевой-Валк характерен.
Мотив отражения (уже не в воде, а в зеркале) связан и с памятью об ушедших близких («Зеркало»):

Помню, как мама в него смотрелась,
ленту вплетая в косичку дочери.
Сама перед зеркалом красила губы,
поправляла причёску и пудрила носик,
васильковое платье в горошек носила,
была молодой и волшебно красивой…

Мама лирической героини и сама девочка (былое воплощение героини) через описание чистых цветов их одежды словно сами превращаются в цветы.

Человек оказывается созвучен природе, которая его окружает и говорит с ним на языке почти понятном («Плакучие яблони»):

Но новые ветки росли только вниз,
как на плакучих деревьях,
что неутешные вдовы сажают на кладбищах.

Иллюстрации Лийны Гёртцен, дочери автора, органично вписаны в пространство книги, словно дополнительно окрашивая тексты мягкими ностальгическими тонами.